Смирнова, А. А.

Автореферат диссертации на
соискание ученой степени кандидата юридических наук.

Источник: http://law.edu.ru/book/book.asp?bookID=1288356

Общая характеристика работы

Актуальность темы диссертационного исследования связана с двумя тенденциями, характеризующими течение эволюции правовой системы России.

Во-первых, гарантирование Конституцией Российской Федерации (далее — Конституция РФ) свободы массовой информации и недопустимости цензуры (ч, 4, 5 ст. 29) способствовало утверждению новой роли средств массовой информации в обществе. СМИ рассматриваются на современном этапе не столько как средства коммуникации, с помощью которых происходит передача и распространение сведений, сколько в качестве института демократии, охраняющего присущими ему специфическими средствами интересы личности, общества и государства. Для демократического государства свобода массовой информации является основополагающей ценностью, так как именно она делает возможной борьбу идей и мнений, обеспечивая гарантированное ст. 13 Конституции РФ идеологическое и политическое многообразие, которое представляет собой необходимую конституционную характеристику современного государства и гражданского общества.

Обратной стороной этого процесса выступает рост числа злоупотреблений свободами слова и информации, деструктивно влияющих на возможности пользования конституционными правами человека и гражданина на достоинство, честь и доброе имя (ч. 1 ст. 21, ч. 1 ст. 23 Конституции РФ).

Во-вторых, регулярное появление научных публикаций, связанных с проблемами защиты чести, достоинства и деловой репутации, свидетельствует о возрастающей ценности этих нематериальных благ в глазах российских граждан. Результатом этого является постоянно растущее число диффамационных исков к редакциям средств массовой информации.

3

Конституционно однородное разрешение конфликтов такого рода должно основываться на соответствующем понимании сути явления диффамации и допустимых способов противодействия ему. Легальной предпосылкой необходимых оценок и выводов должны полагаться, в первую очередь, результаты интерпретационной практики (решения и правовые позиции) Конституционного Суда Российской Федерации (далее — Конституционный Суд РФ). С учетом транснациональной актуальности названных проблем при их решении необходимо опираться также на международный и зарубежный опыт, в частности, на правовые позиции Европейского Суда по правам человека, сформулированные им при рассмотрении дел о диффамации.

Особую конституционную значимость в делах о диффамации получает вопрос о соотношении и балансе таких конституционных ценностей, как свободы слова и информации, с одной стороны, и достоинство человека, с другой стороны. При этом суть диффамационного спора, как правило, заключается в столкновении публичного интереса в доступности информации по актуально значимым вопросам и частной заинтересованности конкретных лиц в защите их чести, доброго имени и неприкосновенности частной жизни. Надлежащее разрешение такого рода коллизий возможно исключительно на основе оценки конституционности интересов и целей субъектов и конституционно-правового анализа иных обстоятельств дела.

Объектом исследования является диффамация как неконституционное по своей сути явление, соотнесенное с пользованием основными информационными правами и свободами человека и гражданина и причиняющее вред конституционным интересам и ценностям.

Предметом исследования выступают международно-правовые, национальные и зарубежные доктринальные положения и принципы, правовые позиции и нормы, раскрывающие смысл понятия «диффамация», а

4

также отношения, складывающиеся в связи с противоправным и недобросовестным пользованием свободами слова и информации.

Цель исследования заключается в обосновании необходимости конституционного понимания диффамации и конституционно-правового анализа всех элементов данного явления, а также комплексном исследовании сущности и форм диффамации как неконституционного пользования свободами слова и информации.

Достижение поставленной цели потребовало постановки и последовательного решения следующих задач:

— выявить сущность диффамации, а также исследовать содержание и формы явления, обозначаемого этим понятием, с использованием конституционно-правового и международно-правового инструментария;

— проанализировать природу интересов, целей и ценностей, сталкивающихся при диффамации, оценить их конституционность (неконституционность) и предложить возможный алгоритм поиска их баланса в интерпретационной практике Конституционного Суда РФ;

— проанализировать действующие нормативно-правовые акты Российской Федерации и соответствующую практику правоприменения с точки зрения их соответствия конституционным требованиям законности и соразмерности ограничений основных информационных прав и свобод человека и гражданина;

— проследить трансформацию содержания понятия «диффамация» в истории российского права и сформулировать определение диффамационного правонарушения с позиций конституционного правопонимания;

— изучить особенности состава диффамационных правонарушений и выявить их антиконституционную общность;

— оценить конституционность мер юридической ответственности и иных мер конституционно-правового принуждения, применяемых в связи с совершением диффамационных правонарушений;

5

— охарактеризовать антиконституционную сущность диффамационных злоупотреблений правом, выявить их отличия от диффамационных правонарушений;

— изучить и систематизировать способы конституционного противодействия диффамационным злоупотреблениям правом.

Методологическую базу исследования составили традиционные общенаучные и частнонаучные методы исследования — системно-структурный, исторический, формально-логический, сравнительно-правовой. В ходе исследования применялись такие общелогические приемы, как анализ, синтез, обобщение, сравнение, абстрагирование, аналогия, моделирование, а также методы юридико-технического анализа, конкретизации и толкования. Кроме того, при анализе сущности, признаков и форм диффамации был использован аксиологический подход, позволивший отграничить диффамацию от форм конституционного пользования основными информационными правами и свободами.

На методологию диссертационного исследования повлиял также выбор теоретической базы исследования, в качестве которой выступила общая теория конституционного правопользования, обосновывающая и моделирующая механизмы практического пользования правами и свободами человека с позиций конституционного правопонимания[1].

В основу исследования легли научные труды отечественных правоведов — специалистов в области конституционного права (С.А. Авакьяна, М.В. Баглая, Н.С. Бондаря, В.А. Виноградова, Н.В. Витрука, Б.Н. Габри-чидзе, Г.А. Гаджиева, А.Н. Кокотова, В.И. Крусса, В.О. Лучина, Б.С. Эб-зеева), истории и теории права (О.В. Власовой, С.Г. Зайцевой, Н.И. Мату-зова, А.В. Малько, М.Н. Марченко, B.C. Нерсесянца, О.И. Цыбулевской, О.И. Чистякова), гражданского права (М.М. Агаркова, А.Л. Анисимова, В.П. Грибанова, В.И. Емельянова, Н.С. Малеина, A.M. Эрделевского,

6

К.Б. Ярошенко), уголовного права (В.М. Лебедева), а также посвященные проблемам диффамации работы ряда зарубежных (преимущественно британских и американских) ученых (Р. Вандерета, В.Ф. Корталс Альтеса, Б. Колдуэлла, Т. Мендела, Р. Хола). Также в ходе диссертационного исследования были использованы труды дореволюционных авторов (К.К. Арсеньева, М.Ф. Владимирского-Буданова, И.А. Ильина, А.Ф. Кони, В.И. Лебедева, Л.И. Петражицкого, СВ. Познышева, Б.Н. Чичерина, Г.Ф. Шершеневича).

Эмпирической основой исследования явились решения Конституционного Суда РФ, Европейского Суда по правам человека, Верховного Суда Российской Федерации и нижестоящих судов общей юрисдикции, Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, а также судебная практика зарубежных стран (США, Великобритании, Германии и др.).

Степень научной разработанности проблемы отражает объективную необходимость и научную новизну исследования.

В современной российской правовой науке уделяется значительное внимание вопросам защиты чести, достоинства и деловой репутации, однако подавляющее большинство таких разработок связано с исследованиями гражданско-правового и гражданско-процессуального характера. На сегодняшний день наиболее заметным трудом о диффамации является диссертация СВ. Потапенко на соискание ученой степени доктора юридических наук «Проблемы судебной защиты от диффамации в СМИ» (2002 г.). Кроме того, в течение последних лет был защищен ряд диссертационных работ, посвященных гражданско-правовым проблемам защиты чести, достоинства и деловой репутации, выполненных А.В. Беспаловым, В.В. Быковским, М.Д. Добриевой, Д.И. Роговым, Д.А. Самородовым, В.М. Седовым, А.Ф. Суржиком и др. Вопросы защиты чести и доброго имени также неоднократно становилась предметом внимания представителей уголовно-правовой науки: В.Б. Поезжалова, Н.К. Рудый,

7

В.И. Шмариона, Т. Нуркаевой, С. Щербакова и др. Историко-теоретические аспекты данной проблематики проанализированы в работах М.Л. Гаскаровой, В.А. Сидорова, И.Н. Сухомлинова, Т.В. Черкасовой.

Научная значимость результатов названных исследований не может быть поставлена под сомнение. Вместе с тем, нет оснований ограничивать содержание понятия диффамации рамками частноправовых отношений, фокусировать тематику исследования исключительно на судебных механизмах защиты субъективных гражданских прав либо сводить ее к вопросам уголовно-правовой ответственности, поскольку природа явления диффамации с необходимостью предполагает выход на уровень его конституционно-правового анализа. Равным образом и теоретико-правовые исследования диффамации не могут не учитывать специфики современной (конституционной) государственности.

Между тем в конституционно-правовой науке вопросы, связанные с посягательствами на достоинство, честь и доброе имя, и проблемы пользования конституционными свободами слова и информации (в том числе свободой массовой информации) традиционно рассматривались раздельно. Первому вопросу, в частности, посвящены исследования С.Л. Липатовой и М.А. Паладьева. Второй проблеме уделено внимание в работах Г.А. Алху-товой, Н.Б. Барановой, М.К. Башаратьяна, В.Г. Елизарова, Е.С. Лисицыной С.А. Локинской, Е.В. Лысовой, А.А. Одринского, В.В. Стаховой, В.Ю. Тихонова и др.

Научная новизна исследования заключается в том, что в отечественной юридической литературе отсутствуют работы, посвященные комплексному конституционно-правовому анализу проблем, связанных с диффамационными посягательствами на конституционные блага достоинства, чести и доброго имени, и обусловленного этим надлежащего конституционно-правового опосредования пользования основными информационными правами и свободами.

8

Предпринятый диссертантом конституционно-правовой анализ диффамации позволил выявить уникальные сущностные характеристики данного явления (не сводимые к сумме признаков отдельных правонарушений и злоупотреблений правом, в форме которых может проявляться диффамация), что, в свою очередь, сделало возможным формулирование предложений, адресованных субъектам правотворческой, правоприменительной и правоинтерпретационной практики.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Диффамация — это конституционно недопустимое деяние, формально и (или) содержательно соотнесенное с пользованием основными свободами слова и информации, выражающееся в формах правонарушения и злоупотребления правом, цель которого обусловлена незаконной и (или) недобросовестной заинтересованностью в умалении достоинства человека путем опорочения его чести и доброго имени (а в отдельных случаях -также путем нарушения его права на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну), причиняющее вред соответствующим конституционным благам лица, подвергнувшегося диффамации.

2. Основной (имманентной) целью диффамации выступает умаление достоинства, опорочение чести и доброго имени лица. Однако в ряде случаев подобное поведение может иметь и иные цели, обусловленные как конституционной, так и неконституционной заинтересованностью диффаматора, при этом умаление достоинства лица выступает либо в качестве промежуточной ступени, необходимой для достижения основной цели, либо как побочный (безразличный или нежелательный для диффаматора) результат.

3. Конституционному Суду РФ необходимо сформулировать правовую позицию, конкретизирующую’ иерархию связанных с диффамацией конституционных ценностей, которая позволит судам разрешать соответствующие однородные вопросы при рассмотрении дел о диффамации, ори-

9

ентируясь на данную установку и учитывая критерий добросовестности пользования свободами слова и информации, статусные характеристики опороченного лица, содержание распространенной информации и иные конституционно значимые факторы. При этом поиск баланса ценностей в каждом конкретном деле о диффамации должен осуществляться на основе представления о том, что в любой ситуации высшими конституционными ценностями являются человек и его достоинство.

4. Необходимость нахождения баланса конституционных ценностей при рассмотрении дел о диффамации исключает возможность установления таких ограничений, которые бы несоразмерно ограничивали возможность пользования свободами слова и информации. В связи с этим следует внести изменения в законодательство о противодействии экстремистской деятельности, в частности, исключить из закрепленного в п. 1 ст. 1 Федерального закона от 25 июля 2002 г. № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности»[2] перечня деяний, квалифицируемых как экстремизм, «публичное заведомо ложное обвинение лица, замещающего государственную должность Российской Федерации или государственную должность субъекта Российской Федерации, в совершении им в период исполнения своих должностных обязанностей деяний, указанных в ст. 1 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности» и являющихся преступлением».

5. Диффамационное правонарушение представляет собой конституционно недопустимое виновное деяние, связанное с нарушением ограничивающих требований и регулирующих условий пользования основными свободами слова и информации, запрещенное под угрозой применения мер юридической (в том числе конституционно-правовой) ответственности за распространение не соответствующих действительности сведений, порочащих честь и доброе имя лица и умаляющих тем самым его достоинство.

10

В отдельных случаях совершение диффамационного правонарушения влечет применение со стороны государства иных (предупредительных или пресекательных) мер конституционно-правового принуждения.

6. Поскольку форма и содержание предвыборной агитации определяется кандидатами (политическими партиями, избирательными объединениями), и редакции средств массовой информации не имеют права изменять содержание агитационных материалов, то следует дополнить ст. 57 Закона РФ от 27 декабря 1991 г. № 2124-1 «О средствах массовой информации»[3]положением, освобождающим средства массовой информации и их сотрудников от ответственности за распространение сведений, содержащихся в агитационных материалах, представленных зарегистрированными кандидатами, избирательными объединениями, в рамках использования ими в соответствии с избирательным законодательством бесплатного эфирного времени и бесплатной печатной площади, в том числе, если эти материалы содержат сведения, порочащие честь и доброе имя других кандидатов или иных лиц.

7. Диффамационное злоупотребление правом представляет собой формально законное виновное деяние, прямо или косвенно направленное против справедливого (конституированного) порядка общественных отношений, причиняющее вред таким конституционным благам, как достоинство, честь, доброе имя, неприкосновенность частной жизни, обусловленное неконституционными интересами и целями диффаматора и выраженное в конкретизированных формах недобросовестного пользования свободами слова и информации.

8. Основными способами противодействия диффамационным злоупотреблениям правом являются: повышение уровня общественного правосознания, его «конституционализация»; совершенствование и последователь-

11

ная конституционная интерпретация действующего законодательства в правотворческой и правоприменительной практике; ориентирование судей, рассматривающих дела о диффамации, на конституционно-правовой анализ обстоятельств дела и принятие решений с учетом выявленной и обозначенной в мотивировочной части аксиологической характеристики позиций, интересов и действий участников дела о диффамации; конституционно осознанное совершенствование механизмов саморегулирования средств массовой информации.

Теоретическая и практическая значимость исследования определяется возможностью использования полученных результатов для концептуального обоснования и формулирования положений по актуальной проблематике теории прав и свобод человека, конституционализации общественных отношений публичного и частного характера, связанных с угрозами диффамации.

Выводы диссертационного исследования могут быть использованы при конституционной модернизации сферы правового регулирования отношений, связанных с деятельностью средств массовой информации и их взаимодействием с представителями публичной власти, в интерпретационной практике Конституционного Суда РФ и правоприменительной практике судов общей юрисдикции.

Апробация и внедрение результатов исследования. По теме диссертации опубликовано 9 научных статей, в том числе в журнале «Конституционное и муниципальное право», включенном в «Перечень ведущих рецензируемых научных журналов и изданий, в которых должны быть опубликованы основные научные результаты диссертации на соискание ученой степени доктора и кандидата наук». Основные выводы по теме исследования докладывались на международных, межрегиональных и внутривузовских конференциях, симпозиумах и круглых столах, проходивших в Москве, Екатеринбурге, Твери, Черновцах, Геленджике.

12

Результаты исследования используются автором при преподавании спецкурса «Проблемы информационного права» в Тверском государственном университете.

Структура работы обусловлена целью и задачами диссертационного исследования. Диссертация состоит из введения, трех глав, объединяющих девять параграфов, заключения и списка использованной литературы и источников, к которым автор обращался в процессе исследования.

Основное содержание диссертации

Во введении обосновывается актуальность темы; определяются объект, предмет, цель и задачи диссертационного исследования, его методологическая и теоретическая база, эмпирическая основа; характеризуется степень научной разработанности проблемы; аргументируется научная новизна исследования, его теоретическая и практическая значимость; формулируются основные положения, выносимые на защиту.

Первая глава «Сущность и признаки диффамации как неконституционного правопользования» посвящена анализу диффамации с позиций конституционного правопонимания с целью преодоления узкоотраслевых подходов к исследованию данного явления.

В первом параграфе «Конституционно-правовая природа и формы диффамации» автор обосновывает теоретическую и практическую актуальность понятия «диффамация», широко и последовательно используемого Европейским Судом по правам человека, решения которого являются частью правовой системы Российской Федерации, и указывает на условия его возможной рецепции. В работе сопоставляются дефиниции понятия «диффамация», используемые в зарубежной и отечественной юридической литературе, а также всесторонне оценивается правовая позиция Пленума Верховного Суда РФ, в соответствии с которой диффамация сводится к

13

распространению не соответствующих действительности порочащих сведений согласно формулировке ст. 152 Гражданского кодекса РФ. Диссертант приходит к выводу, что попытки раскрыть природу диффамации путем использования категорий и конструкций, выработанных в рамках отраслевых юридических наук, следует признать малоэффективными, поскольку приравнивание диффамации к отдельному гражданско-правовому деликту или преступлению, равно как и определение ее через совокупность таких противоправных деяний, не позволяет выявить уникальные сущностные характеристики данного явления, что осложняет юридическую квалификацию соответствующего поведения и фактически ведет к невозможности необходимого правового противодействия диффамации.

Методологически ориентируясь на положения теории конституционного правопользования, автор определяет диффамацию как конституционно недопустимое деяние, формально и (или) содержательно соотнесенное с пользованием основными свободами слова и информации. Цель диффамации обусловлена незаконной и (или) недобросовестной заинтересованностью в умалении достоинства человека путем опорочения его чести и доброго имени, а в отдельных случаях — также путем нарушения его права на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну. Результатом диффамации является причинение вреда соответствующим конституционным благам, гарантированным ст. 21 и 23 Конституции РФ. Диффамация может выражаться как в форме правонарушения (конституционно-правового деликта, преступления, гражданского правонарушения), так и в форме злоупотребления правом (в тех случаях, когда диффамационное поведение, являясь по сути неконституционным, т.е. направленным прямо или косвенно против справедливого порядка общественных отношений, признается формально законным, не влечет мер юридической ответственности и потому требует иных мер конституционного противодействия).

14

Второй параграф «Неконституционный характер интересов, целей и ценностей как общий признак диффамации» посвящен сопоставлению и оценке конституционности (неконституционности) интересов и целей диффаматоров и лиц, подвергнувшихся диффамации, а также проблеме поиска баланса между затрагиваемыми интересами и ценностями в тех случаях, когда распространение порочащей информации обусловлено конституционными целями.

Автор приходит к выводу, что, хотя основной (имманентной) целью диффамации выступает цель умаления достоинства, опорочения чести и доброго имени лица, в ряде случаев подобное поведение может иметь и иные цели, в том числе конституционные. В частности, речь идет о распространении информации о личных и деловых качествах и частной жизни политических деятелей и должностных лиц, порочащей их честь и доброе имя, однако представляющей непосредственный общественный интерес в отношении того, как эти публичные фигуры исполняют свои функции. В таких ситуациях лицо, распространяющее сведения, преследует цель оповещения общества о фактах, значимых (предположительно значимых) для общественного благополучия и жизнедеятельности, однако выбирает для этого неконституционные способы (например, использует оскорбительную форму представления фактов).

В последнем случае разрешение противоречия между сталкивающимися конституционными интересами (общественным и частным) и квалификация деяния как диффамации возможны только при условии обеспечения справедливого равновесия (баланса) между конкурирующими конституционными ценностями — свободами слова и информации, с одной стороны, и достоинством человека, с другой стороны. В данной ситуации суд выступает от имени государства в роли «арбитра», решающего, чьи интересы — общества или отдельного лица — нуждаются в защите.

15

По мнению диссертанта, облегчить работу судей и исключить ситуацию, при которой различные, а иногда одни и те же суды выносят по аналогичным делам противоположные решения, мог бы Конституционный Суд РФ, признав существование факта определенной иерархии конституционных ценностей, которая составит основу (модель) конституционной оценки интересов и целей, сталкивающихся при диффамации. Поскольку высшими конституционными ценностями являются человек и его достоинство, поиск необходимого баланса в каждом конкретном деле о диффамации должен осуществляться с учетом этого обстоятельства. Помимо этого, при разрешении дел о диффамации суды должны учитывать степень общественного интереса в получении информации, критерий добросовестности пользования свободами слова и информации, статусные характеристики опороченного лица, содержание распространенной информации, цели диффаматора и иные конституционно значимые факторы.

В третьем параграфе «Нормативные и правоприменительные ограничения пользования конституционными свободами слова и информации в связи с диффамацией» исследуются природа, цели, пределы и виды соответствующих ограничений.

Анализируя требования к ограничениям конституционных прав и свобод, закрепленные в ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, автор приходит к выводу, что, по сути, они совпадают с требованиями к правомерности вмешательства в осуществление свободы выражения мнений, установленными в Европейской Конвенции о защите прав человека и основных свобод. Наибольшую сложность при оценке конституционности (неконституционности) ограничений основных прав и свобод, в том числе свобод слова и информации, представляет установление соразмерности таких ограничений.

Нормативные (правоустанавливающие) ограничения свобод слова и информации в связи с диффамацией включают в себя непосредственно конституционные ограничения и законодательные ограничения. Непосред-

16

ственно конституционные ограничения соотнесены с критериями, выраженными в ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, и закреплены в положениях ч. 1 ст. 21 и ч. 1 ст. 23 Конституции РФ, гарантирующих охрану достоинства личности, защиту чести и доброго имени, а также право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну. Законодательные ограничения устанавливаются на основании ч. 3 ст. 55 Конституции РФ, содержатся в значительном количестве федеральных законов и могут быть систематизированы следующим образом.

Первая группа ограничений («субъектных») адресована специальным субъектам — представителям средств массовой информации и государственным и муниципальным служащим. Вторая группа ограничений («функциональных») связана с отдельными юридическими практиками, отмеченными повышенной вероятностью опорочения чести и доброго имени: уголовное судопроизводство; частная детективная деятельность; рекламная деятельность; предварительная агитация, осуществляемая в связи с проведением публичного мероприятия (собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования).

Правоприменительные ограничения свобод слова и информации в связи с диффамацией могут быть разделены на два основных вида:

1) ограничения как виды юридической ответственности (правовосстановительные (правозащитные) и карательные (правоохранительные));

2) ограничения, призванные и объективно способные обеспечить достижение конституционно значимых целей, но при этом не связанные с правонарушениями со стороны лиц, чьи права и свободы ограничиваются, либо связанные с этим опосредованно (обеспечительные).

Установление и применение ограничений пользования свободами слова и информации, в том числе в целях противодействия диффамации, связано с рядом сложностей, среди которых выделяется проблема т.н. «эффекта охлаждения» средств массовой информации к освещению вопросов,

17

представляющих общественный интерес. По мнению диссертанта, в Российской Федерации одной из причин, вызывающих «эффект охлаждения», является квалификация одного из частных случаев диффамации — публичного заведомо ложного обвинения лица, замещающего государственную должность РФ или государственную должность субъекта РФ, в совершении им в период исполнения своих должностных обязанностей экстремистской деятельности (подп. 10 п. 1 ст. 1 Федерального закона «О противодействии экстремистской деятельности») — как экстремизма, что влечет за собой не только применение мер уголовной ответственности к виновным физическим лицам, но и применение мер конституционно-правового принуждения к средствам массовой информации и иным организациям, распространяющим соответствующую информацию, вплоть до их ликвидации. Наиболее простым и эффективным способом решения этой проблемы видится изменение законодательства о противодействии экстремистской деятельности, в частности, исключение из перечня деяний, квалифицируемых как экстремизм, указанного выше состава.

Вторая глава «Конституционно-правовая характеристика диффамации как правонарушения» посвящена исследованию особенностей диффамационных правонарушений, их антиконституционной сущности, а также соответствующих мер принуждения, в т.ч. мер ответственности, выступающих в качестве средств поддержания конституционного порядка в обществе.

Первый параграф «Понятие и сущность диффамационного правонарушения: от отраслевых трактовок к конституционному пониманию» включает в себя историко-правовой обзор развития и совершенствования средств правового гарантирования таких конституционных ценностей, как достоинство, честь и доброе имя человека, в Русском государстве. Автор анализирует трансформацию содержания понятия «диффамация» в российском законодательстве XIX в. Понятие диффамации впервые

18

было введено в отечественную правовую систему Уложением о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., согласно которому диффамация представляла собой распространение ругательных или иных оскорбительных для чести сочинений, изображений или слухов. С принятием Закона о печати от 6 апреля 1865 г. содержание этого понятия было конкретизировано: в соответствии с внесенными в ст. 1039 Уложения изменениями диффамация определялась как оглашение в печати о частном или должностном лице, обществе или установлении, такого обстоятельства, которое могло повредить их чести, достоинству или доброму имени.

Наряду с клеветой диффамация в российском праве XIX в. — начала XX в. представляла собой разновидность опозорения, которое, в свою очередь, являлось одним из видов преступлений против чести. Иными словами, диффамационное посягательство рассматривалось исключительно как нарушение норм уголовного права. В современной юридической литературе встречаются сходные трактовки данного понятия, основанные на соответствующем историческом опыте правового регулирования.

По мнению автора, в настоящее время для характеристики диффамации как правонарушения недостаточно ограничиваться отраслевыми подходами. С учетом этого диффамационное правонарушение определяется как конституционно недопустимое виновное деяние, связанное с нарушением ограничивающих требований и регулирующих условий пользования основными свободами слова и информации, запрещенное под угрозой применения мер юридической (в том числе конституционно-правовой) ответственности за распространение не соответствующих действительности сведений, порочащих честь и доброе имя лица и умаляющих тем самым его достоинство.

Во втором параграфе «Антиконституционная общность состава диффамационных правонарушений» рассматриваются общие для раз-

19

личных видов диффамационных правонарушений элементы юридического состава.

Главная проблема определения субъекта диффамационного правонарушения заключается в том, что распространитель и автор порочащих сведений могут не совпадать в одном лице. Особую значимость это обстоятельство приобретает в тех случаях, когда средство массовой информации распространяет тексты, которое оно не имеет права редактировать, а также при дословном воспроизведении сообщений и материалов или их фрагментов, распространенных другим средством массовой информации. Автор предлагает дополнить ст. 57 Закона РФ «О средствах массовой информации» положением, освобождающим средства массовой информации и их сотрудников от ответственности за распространение сведений, содержащихся в агитационных материалах, представленных зарегистрированными кандидатами, избирательными объединениями, в рамках использования ими в соответствии с избирательным законодательством бесплатного эфирного времени и бесплатной печатной площади, в том числе, если эти материалы содержат сведения, порочащие честь и доброе имя других кандидатов или иных лиц.

Субъективная сторона диффамационного правонарушения в большинстве случаев характеризуется виной в форме прямого умысла. Однако конституционно-правовые и гражданско-правовые диффамационные правонарушения могут характеризоваться и иными формами вины. В этих случаях при решении вопроса о виновности лица должен учитываться такой фактор, как добросовестность.

При анализе объекта диффамационных правонарушений особое внимание автор уделяет характеристике диффамации в отношении коллективов и объединений граждан, умерших лиц и общественных деятелей («публичных фигур»).

20

Исследование объективной стороны диффамационных правонарушений связано с установлением различий между понятиями «факты» и «мнения», выяснением того, какие именно сведения являются «порочащими» честь и доброе имя лица, и как происходит их распространение.

Третий параграф «Проблемы установления и применения юридической ответственности и иных мер конституционно-правового принуждения за диффамацию» посвящен исследованию конкретных мер государственного реагирования на диффамационные правонарушения.

Особенности конституционно-правовой ответственности за диффамационные правонарушения охарактеризованы с использованием модели, в рамках которой конституционно-правовая ответственность рассматривается как один из видов конституционно-правового принуждения, наряду с мерами конституционно-правового предупреждения и пресечения.

Диссертант подробно анализирует меры конституционно-правового принуждения, применяемые к субъектам диффамационных правонарушений, которые предусмотрены законодательством о средствах массовой информации, о противодействии экстремистской деятельности, о деятельности общественных объединений, а также законодательством о выборах и референдумах.

Рассматриваются меры гражданско-правовой ответственности за диффамацию в РФ, при этом автор оценивает практику возложения на диффа-матора судом обязанности принести извинения в связи с распространением им порочащих сведений как противоречащую ч. 3 ст. 29 Конституции РФ.

Системный анализ норм об уголовно-правовых мерах ответственности за диффамацию позволил диссертанту сделать вывод о том, что в Российской Федерации диффамация в отношении представителей государственной власти влечет применение более строгих мер ответственности, нежели диффамация в отношении частных лиц. Данная ситуация свидетельствует о дисбалансе конституционных ценностей, поскольку налицо несоразмер-

21

ное ограничение возможности пользования свободами слова и информации, что противоречит позициям Конституционного Суда РФ, Европейского Суда по правам человека и Комитета Министров Совета Европы. Представляется, что в связи с этим российскому законодателю следует пересмотреть принципы уголовной политики в отношении наказаний за диффамационные преступления и ограничить уголовную ответственность за соответствующие деяния штрафом или полностью декриминализировать составы соответствующих преступлений. В последнем случае конституционно приемлемым вариантом будет установление административной ответственности за такие виды диффамационных правонарушений.

В третьей главе «Диффамация как злоупотребление правом с позиций теории конституционного правопользования» рассматриваются сущность, особенности и наиболее характерные примеры диффамационных злоупотреблений правом, их негативное влияние на общественное правосознание, а также предлагаются способы конституционного противодействия данным деяниям.

Первый параграф «Понятие, признаки и сущность диффамации как злоупотребления правом» посвящен исследованию природы диффамационных злоупотреблений правом, под которыми автор понимает формально законные виновные деяния, прямо или косвенно направленные против справедливого (конституированного) порядка общественных отношений, причиняющие вред таким конституционным благам, как достоинство, честь, доброе имя, неприкосновенность частной жизни. Диффамационные злоупотребления правом обусловлены неконституционными интересами и целями диффаматора и выражаются в конкретизированных формах недобросовестного пользования свободами слова и информации.

Данная трактовка сущности диффамационных злоупотреблений правом основана на положениях теории конституционного правопользования и не совпадает с позицией тех авторов, которые рассматривают злоупот-

22

ребление правом в качестве особой разновидности правонарушения или отождествляют эти понятия.

Диффамационные злоупотребления правом чаще всего совершаются в форме так называемой «достоверной диффамации», заключающейся в распространении порочащих сведений, хотя и правдивых, но неизвестных всем или большинству лиц, с которыми общается опороченный. Несмотря на то, что ст. 137 Уголовного кодекса РФ устанавливает меры уголовной ответственности за нарушение неприкосновенности частной жизни, объектами уголовно-правовой охраны в этом случае являются не достоинство, честь и доброе имя лица, что не позволяет связать данную меру юридической ответственности с диффамацией как таковой.

Серьезную проблему при отграничении диффамационных злоупотреблений правом от правомерного поведения представляет выявление истинных интересов и целей субъектов деяния. Так, в условиях острой политической борьбы крайне трудно достоверно определить, действительно ли распространение порочащих сведений было обусловлено заботой об общественном интересе или речь идет о т.н. «черном пиаре». В последнем случае диффаматор преследует неконституционную (и, следовательно, неправомерную) цель злонамеренного опорочения другого лица, а общественные интересы заявляются им сугубо номинальным образом. Представляется, что в данной ситуации разграничение между конституционным (правомерным) и формально законным деянием, фактически направленным на умаление достоинства человека, можно провести с помощью таких критериев, как добросовестность и справедливость.

Второй параграф «Диффамационные злоупотребления правом и общественное правосознание» содержит выводы о деструктивном влиянии диффамационных злоупотреблений правом на общественное правосознание, которое выполняет исключительно важную оценочно-регулятив-

23

ную функцию, непосредственно формируя поведение индивида в правовой сфере.

Наибольший вред причиняют диффамационные злоупотребления правом, совершаемые средствами массовой информации. Их результатом является снижение ценности достоинства, чести, доброго имени, неприкосновенности частной жизни отдельного человека в глазах общественности. Пренебрежительное отношение к человеку, его правам, свободам и законным интересам, являющееся результатом злоупотреблений свободой слова со стороны средств массовой информации, в свою очередь, способствует укреплению несправедливого (неконституционного) общественного правопорядка и создает условия для многочисленных злоупотреблений правом в различных сферах.

В третьем параграфе «Конституционные способы противодействия диффамационным злоупотреблениям правом» систематизированы возможные способы противодействия диффамационным злоупотреблениям правом, среди которых можно выделить следующие:

1) повышение уровня общественного правосознания, его «конституционализация»;

2) совершенствование и последовательная конституционная интерпретация действующего законодательства в правотворческой и правоприменительной практике;

3) ориентирование судей, рассматривающих дела о диффамации, на конституционно-правовой анализ обстоятельств дела и принятие решений с учетом выявленной и обозначенной в мотивировочной части аксиологической характеристики позиций, интересов и действий участников дела о диффамации;

4) конституционно осознанное совершенствование механизмов саморегулирования средств массовой информации.

24

В заключении формулируются основные выводы диссертационного исследования.

Научные публикации автора по теме исследования

Публикации в отечественных научных журналах, указанных в перечне ВАК, с изложением основных научных результатов диссертации:

1. Смирнова А.А. Диффамация как злоупотребление свободой слова и информации (конституционно-правовой аспект) // Конституционное и муниципальное право. 2007. № 9. — 0,3 п.л.

Иные научные публикации:

2. Смирнова А.А. Понятие диффамации в российском и зарубежном праве // Материалы научной студенческой конференции / Под общ. ред. проф. Л.В. Тумановой. Тверь: Твер. гос. ун-т, 2005. — 0,3 п.л.

3. Смирнова А.А. Соотношение конституционных прав и свобод, гарантированных ст. 23 и ст. 29 Конституции Российской Федерации, в контексте рассмотрения диффамационных споров // Актуальные вопросы публичного права: Материалы V Межрегиональной научной конференции молодых ученых и студентов (14 октября 2006 года) / Отв. ред. М. С. Са-ликов. Екатеринбург: Издательский дом «Уральская государственная юридическая академия», 2006. — 0,2 п.л.

4. Смирнова А.А. Соотношение частных и публичных интересов при рассмотрении диффамационных споров // Проблемы защиты прав и охраняемых законом интересов: Сборник научных работ / Под общ. ред. Л.В. Тумановой. Тверь: Твер. гос. ун-т, 2006. -0,25 п.л.

5. Смирнова А.А. Диффамация как нарушение конституционных прав человека на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, честь и доброе имя // Международная научно-практическая конфе-

25

ренция, посвященная 75-летию МГЮА «Традиции и новации в российском праве»: Сборник статей. М., 2006. — 0,1 п.л.

6. Смирнова А.А. Особенности правового регулирования ответственности за диффамацию в России в XIX — начале XX вв. // Модернизация политической и правовой системы России в начале XX века: взгляд через столетие / Под ред. С.Н. Смирнова, В.В. Чижовой. Тверь, 2006. — 0,3 п.л.

7. Смирнова А.А. Проблемы законодательного дефилирования понятия диффамации в российском праве // Законодательная дефиниция: логико-гносеологические, политико-юридические, морально-психологические и практические проблемы: Материалы «круглого стола» (Черновцы, 21-23 сентября 2006 года) / Под ред. В.М. Баранова, П.С. Пацуркивского, Г.О. Матюшкина. Нижний Новгород: Нижегородский исследовательский научно-прикладной центр «Юридическая техника», 2007. — 0,4 п.л.

8. Смирнова А.А. Конкретизация законодательства о диффамации в правоприменительной и интерпретационной судебной практике // Конкретизация законодательства как технико-юридический прием нормотворче-ской, интерпретационной, правоприменительной практики: Материалы Международного симпозиума (Геленджик, 27 — 28 сентября 2007′ года) / Под ред. В.М. Баранова. Нижний Новгород: Нижегородская академия МВД России, 2008. — 0,4 п.л.

9. Смирнова А.А. Некоторые проблемы защиты конституционных прав, свобод и законных интересов человека от диффамации // Вестник Тверского государственного университета. Серия «Право». 2008. № 5 (65). — 0,4 п.л.

26

[1] См.: Крусс В.И. Теория конституционного правопользования. М: Норма. 2007.

[2] См.: Собрание законодательства Российской Федерации. 2002. № 30. Ст. 3031.

[3] См.: Ведомости Съезда народных депутатов Российской Федерации и Верховного Совета Российской Федерации. 1992. № 7. Ст. 300.